Но именно глобальная "сетевая война" сегодня является главным содержанием мировой политики. Для "сетевой войны" не существует государственных границ, для нее нет преград, нет зон влияния национальных администраций. И если прямое вмешательство внешних сил - например, в сфере политических процессов или наблюдателей на выборах можно пресечь, то множество, тысячи каналов осуществления внешнего влияния ни государством, ни даже самыми бдительными спецслужбами не фиксируются, не идентифицируются как таковые, потому что технологии "сетевой войны" являются очень тонкими и оперируют с тем, что у любого чиновника (даже спецслужбиста) протекает сквозь пальцы...
Основы инфраструктуры "сетевой войны" в России американцы заложили в 80-е и особенно в 90-е годы. Наше общество сплошь пронизано различными сетями, которые не идентифицируются ни как враждебные, ни как подрывные, не являются прямой агентурой спецслужб, не получают деньги за "продажу Родины", но они координируются внешними центрами с помощью особых технологий. По сути дела, гражданское общество, которое мы строим, является максимально удобной платформой для ведения сетевой войны, поскольку гражданское общество в техническом смысле и есть оптимальное пространство для эффективного ведения сетевых войн.
Потому что институты гражданского общества не подлежат, как правило, жесткой юрисдикции и плотному административному контролю, и соответственно в условиях сетевой войны именно гражданское общество, его институты и его организации становятся наиболее эффективной и не контролируемой государством средой десуверенизации. Таким образом, используя гражданское общество, различные неправительственные организации, фонды, движения, экспертные сети, гранты, научные сообщества, группы людей по интересам, институты или группы, скажем, исследования этнических проблем - все вместе это, включая, кстати, и радикальные, и интеллектуальные центры, все вместе это будет задействовано американцами в ближайшее время. Я думаю, что уже в 2008 году, в марте, будет по меньшей мере репетиция того, как расшатать, а в конечном итоге и опрокинуть суверенитет России.
Это очень серьезный вызов, в этом качестве он не встречался ранее в нашей истории. Мы знаем эпохи войн государств против государств, Вестфальская модель, мы знаем идеологическую борьбу двух мировых лагерей - капиталистического и социалистического (в XX веке). Кстати, показательно, что идеологическую борьбу с Западом мы проиграли. Это - тревожный момент: если в модели "государство на государство" мы способны выигрывать, то мы дважды проиграли идеологическую борьбу, однажды (в 1917 году) позволив опрокинуть царский режим, который был основан на вполне определенной православно-монархической русской идеологии, а потом - советский режим, где русский (а также мессианско-монархический) фактор выступал косвенно. И в обоих случаях огромную роль играли внешние сети. Эти сети были разнообразными: от этнических групп до религиозных сект и политических заговорщиков, а те и другие были в свою очередь густо приправлены прямыми шпионами и коррумпированными представителями собственных спецслужб...
Это показывает, что Россия, подчас неуязвимая для прямого вторжения и способная вести и отстаивать свой суверенитет в "горячих войнах", хотя и большими жертвами, для тонкого идеологического сетевого проникновения весьма уязвима. Мы, конечно, можем вести эти идеологические войны, но мы их в XX веке дважды проигрывали - это 17-й год и 91-й год. И напомню, что в 91-м году сами американцы, сам Запад рассматривал крушение Советского Союза как свою идеологическую победу.
То, что происходило с Россией в 90-е, американцы - в значительной степени оправданно - рассматривали как оккупацию побежденной и сломленной вражеской державы, приблизительно как Германию после 45-го года. Мы проиграли в "холодной войне" и были оккупированы. У нас "стояли" оккупационные войска в лице Ельцина, Чубайса, тех людей, которые работали на них в то время, - олигархи, реформаторы, "семья", говорливые эксперты и политтехнологи, на сто ладов воспевавшие ценности "демократии" и "свободы". По сути дела режим Ельцина - это была колониальная администрация, осуществлявшая в стране внешнее управление. Как в Японии, например, после 45-го года, или в Германии тогда же. Перед этим оккупационным режимом их хозяевами ставилась главная задача: отъем колоний. И в результате крах СССР.
Это была самая настоящая оккупация, разгром. И от рук политиков 90-х до сих поднимается кровавый пар...
Термин "сетевая война" сегодня звучит как нечто экстравагантное... Когда-то в начале 90-х я ввел в политологический обиход слово "геополитика", ввел саму эту дисциплину. Вначале все кривили рожи и насмехались, потом все поняли, насколько это важно, поскольку все - геополитика. Вот сейчас я считаю, что столь же важным термином, как в 90-е был термин "геополитика", является понятие "сетевой войны". Если мы не мыслим в категориях "сетевой войны", значит, мы просто живем в неадекватном смысловом пространстве, не понимаем, что происходит и будет происходить с нами.
"Белгородская правда": А как бороться с этой угрозой? Что можно сделать?
Александр Дугин: Я когда-то сказал, что геополитика выше, чем идеология, и, что даже полностью переняв у наших геополитических врагов их политическую и ценностную систему (демократию, либерализм, рынок и т. д.), геополитическое напряжение никуда не исчезнет. Ушло 15 лет для того, чтобы моя идея, растиражированная мной, высказанная в 95-м году в книге "Основы геополитики" (но сформулированная и обнародованная еще раньше - в конце 80-х, до распада СССР), стала общим местом. Сегодня то же самое утверждает любая новостная программа российских центральных каналов.
Но на это ушло почти 20 лет борьбы - за тезис о том, что геополитическое противостояние России и Запада не снимается при изменении идеологической модели, чтобы это доказать. Теперь это стало общим местом. Теперь мне приходится доказывать, что против нас ведется "сетевая война", и это надо осознать. Многие люди спрашивают, что такое "сетевая война" и с чего вы взяли, что она против нас ведется? Это значит: еще некоторое время уйдет на доказательство. Я вижу, как медленно соображают наша власть и наше общество. Нужно время для того, чтобы убедить с приведенными фактами, цифрами, графиками, данными, конгрессами, что эта "сетевая война" есть и она ведется против нас. Ведется на уничтожение (на уничтожение суверенитета). И только поняв, признав и осознав это, можно будет говорить о том, как ее эффективнее вести с нашей стороны.
Демобилизующий миф о том, что есть только Запад, который борется с международным терроризмом, и что надо быть на стороне Запада, является одной из форм эффективного ведения сетевых войн с помощью проамериканских сетей против нас. То есть даже идея, высказывание, мнение, позиция, чуть-чуть, может быть, даже смещенная с правильных рельсов, уже может быть элементом подрывной стратегии. Я говорю о том, насколько тонкие вещи определяют "сетевую войну". Надо понять, что, если мы хотим выжить, сохранить свой суверенитет, нам необходимо эту сетевую войну (против США и их мировых сетей - внешних и внутренних) вести самым активным образом. И не только обороняться, но и наступать. Мы должны усвоить правила ее ведения, выяснить, какие инструменты она использует. Сейчас мы отвечаем чаще всего интуитивно.
К нам завозят различные шпионские фонды, НПО, фонды, экспертные сети, например, "Евразия", "Новая Евразия", финансируемые ЦРУ, подбрасывают "камни говорящие", засылают Касьяновых и Каспаровых - с этим мы как-то справляемся.
Интуитивно подражая противнику, мы пытаемся создать свои российские НПО. Может быть, это и правильно с точки зрения противодействия вражеским сетям, но явно наши НПО по тому, как распределяется поддержка среди них, кому выдаются гранты, какие задачи им ставят, являются, увы, просто формой освоения бюджета. То есть мы имитируем деятельность врага извне. Это будто компьютер, искусно вытесанный из камня или из дерева. Поделка русского гениального Левши XXI века. Но дело в том, что смысл компьютера не в его внешней форме, а в том, как он устроен. Мы же лишь подражаем, создаем каменные идеальные формы компьютера, может, даже красивее, чем у Запада, но только внутри них камень или дерево.
Увы, именно так мы реагируем на ведение против нас сетевой войны. Эта реакция является в лучшем случае пародийной, симуляционной либо ее вообще нет. Власти необходимо совершить колоссальное интеллектуальное усилие, поскольку сетевые войны, их практика, их стратегия, их тактика, их методология основаны на серьезном философском понимании процессов, протекающих в современном мире XXI века. Мы категорически не понимаем ни своего собственного общества, ни зарубежного. Власть не понимает, интеллигенция не понимает, элита не понимает. Мы живем обрывочными фрагментарными представлениями, совершенно хаотическими. И в таких условиях нами очень легко манипулировать. Мы как пьяные или "больные на голову" сейчас.
Вот угроза: мы не ведем сетевой войны. У нас нет своей позиции даже по ближнему зарубежью. Нет позиции в Украине, в Грузии, Молдове, Азербайджане... Мы только радуемся, когда "оранжевые" вдруг переругались, нам это доставляет удовольствие. Или злорадствуем, что американцы меняют, скажем, Саакашвили на Окруашвили, еще более антироссийского, чтобы быстрее натравить либо того, либо другого на Южную Осетию и Абхазию и втянуть Россию в новый конфликт, радостно освещаем внутренние проблемы Грузии, хотя палец о палец не приложили, чтобы создать Саакашвили по-настоящему серьезные проблемы и предложить по-настоящему серьезную (пророссийскую, евразийскую) альтернативу грузинской политике. Мы, кажется, можем только наслаждаться промахами и провалами наших противников. Мы смутно осознаем, что Америка - наш противник, что уже хорошо. Это не само собой получилось: в этом есть и результат моей работы в области геополитики, которую я сделал общепринятой дисциплиной. Но не только, конечно, моей - здесь сказалась и оборонная ментальность силовиков, у которых сохранилась с советских времен смутная идея, что Родину надо защищать, а не продавать. Но это постепенно теряется, приходят новые поколения силовиков, которые воспитаны уже на Чубайсе, Гайдаре, тотальной коррупции, очень опасное поколение, с отсутствием советских традиций. Так вот, ни инструментария, ни опыта эффективного противодействия опасным и очень эффективным сетевым стратегиям США у нас нет и близко.
Я мог бы описать 50 способов, что надо делать в сетевой стратегии, в "сетевой войне", они разработаны нашим "Центром геополитических экспертиз" и "Евразийским движением", кое-что мы на собственный страх и риск воплощаем в жизнь. Рвем и перекодируем вражеские сети, осуществляем вылазки евразийских НПО на постсоветское пространство, инфильтруем антиглобализм и антиамериканские структуры в Европе, Азии и странах третьего мира, снимаем скальпы и коллекционируем трофеи... Но все это должно быть по-настоящему затребовано властью.
Сети проникли с 90-х годов в российскую власть, и если оттуда прямых сторонников десуверенизации России - Волошина, Касьянова, людей из СПС - постепенно отстранили, а те, которые остались, не играют большой политической роли, то они все равно остались рядом с властью. Большое количество подобных людей сейчас находится в Общественной палате. Может быть, они ничего и не решают, и так их власть хочет перекодировать, но это опасно. От своих агентов в среде диссидентуры кураторы из КГБ СССР настолько заразились западными мифами, что провалили страну и режим, которым присягали на верность. Тоже сетевые технологии.
Ловко и тонко американские стратеги проникли в структуры силовиков в 90-е годы, создав там очаги влияния. И даже за патриотическим настроем некоторых силовых группировок в окружении президента легко угадываются те же самые инструменты, те же самые нити, те же самые сети. Казалось бы, одни - сторонники либерализма, откровенные западники, и с ними все понятно, но другие-то, наоборот, националисты, патриоты, противники Запада. Но вот только манипулируют ими одни и те же операторы из Вашингтона. Очень тонким способом. Силовикам (в отличие от либералов и правозащитников) никто напрямую не говорит: "Давайте десуверенизируем Россию". Это говорит только Каспаров, но его уже никто не слушает. Или гламурный, выживший из ума старичок Лимонов. С ними все тоньше. Ими манипулируют через национализм: неявно потакая провокациям в духе "Русского марша", некоторые силовики также подыгрывают Западу, который прекрасно понимает, что русский национализм является таким же эффективным сетевым оружием в развале России, как и национализм малых этносов - только еще более действенным и разрушительным...
Есть множество людей, которых слушают, которые выступают на телевидении, являются советниками президента, организаторами серьезных экспертных сетей и, по сути дела, даже представляют собой интеллектуальный оплот путинской власти, но из них огромный процент представляет собой сегменты американской сети влияния. Они действуют более тонко, но направлены прямо или косвенно на десуверенизацию России. Пусть скажут, что это напоминает охоту на ведьм. Как любит повторять один кремлевский высокопоставленный чиновник, "если у вас есть паранойя, это еще не значит, что вас никто не преследует". Нет дыма без огня.
