К молодежному буму внимательно отнеслась и сама власть. Реакция была вполне симметричной. Вместо репрессий или притеснений стали появляться молодежные организации консервативной, охранительной направленности - «Наши», «Евразийский союз молодежи», «Молодая гвардия ». Не все они напрямую поддерживались Кремлем, но все были заточены на противодействие «оранжевой» молодежи.
«Ответный жест» в молодежной политике также активно освещался СМИ и комментировался аналитиками - многотыся чный митинг в мае и летние лагеря «Наших», равно как и встреча их эмиссаров с президентом, обсуждались во всех газетах и транслировались по федеральным каналам. Акции «Евразийского союза молодежи » - их пикеты и демонстрации, украинские эскапады с осадой резиденции Ющенко в Киеве, наконец, балансирующий на грани политкорректности «антиоранжевый» «Правый марш» вызывали столь же бурные и противоречивые эмоции, как и выступления «Обороны» или ставший привычным эпатаж лимоновцев. Ко всему этому под конец 2005 года добавили молодежный сегмент «Единой России », бойко переименованный в «Молодую гвардию».
Однако к концу прошлого года стало понятно, что тема постепенно выдыхается. Стало очевидно, что «оранжевая» молодежь в самой России при всей рекламе и инвестициях не способна мобилизовать хоть сколько-нибудь значимый пласт населения и остается изолированным и микроскопическим явлением. Ссоры лидеров крохотных группировок между собой и бесконечные разбирательства о границах компромисса между «оранжевыми» либералами и «оранжевыми» националистами и коммунистами фактически свели всю интригу на нет. Так постепенно в молодежной политике в самом начале 2006 года сложилась парадоксальная ситуация. Угроза появления влиятельного и массового оппозиционного молодежного фронта с опорой на старшую либеральную оппозицию, СМИ и зарубежную поддержку существенно поблекла и съежилась. А вот патриотическое молодежное движение, напротив, стало только входить во вкус.
Конечно, баланс сил по мере приближения к 2007-2008 годам может несколько измениться. Но в любом случае молодежная политика в России, год спустя после начала молодежного бума, переходит на наших глазах в новое качественное состояние. В первую очередь это скажется на державных патриотических молодежных движениях. Патриотам предстоит заново уточнить свою задачу, поставить новые цели, выделить те явления, с которыми предстоит бороться, и те, которые надо будет поддерживать.
И вот тут на первый план выходит более глубокая проблема, стоящая перед российским обществом, и в особенности перед политическим классом. Эта проблема состоит в полной неадекватности правящей элиты масштабу стоящих перед ней исторических зада ч. Эта элита не имеет ни ясных традиций, ни четко сформулированной ценностной системы, ни внятной национальной идеологии, ни представления о цели и смысле государственного строительства. Современная российская элита решительно порвала с прошлым - в его советском марксистском воплощении, но не обрела образа будущего. Эта гнетущая пустота в душе стала отличительным знаком власти. Наша элита живет одним днем, коротким циклом. И очевидно, что в такой ситуации не может быть ни долгосрочной стратегии, ни преемственности. Налицо кризис элиты, тупик образа власти, отсутствие здоровой системы и понятного привлекательного и обоснованного образца.
Даже если молодежи хотелось бы стать похожей на тех, кто преуспел в сегодняшней России, она не испытывает к ним никакого уважения. И очень скоро это создаст фундаментальную проблему для всей системы власти: чтобы вывести страну на новый исторический виток, нам нужна другая элита. Переделать старый материал невозможно, некому, да и нет безусловного образца. Так что решение этой непростой задачи можно отыскать только в молодежи. Если изменение этой ситуации и может прийти, то только от юношества, еще не растерявшего в цинизме нынешних нравов и обычаев своих свежих чувств, чистоты помыслов и горячей энергии молодости. Это и есть задача молодежной политики на новом этапе. Молодежи поручается выработать и утвердить новый образ России, лучший, чем тот, который есть сейчас, поскольку, честно говоря, сейчас нет никакого.
Описанная задача переводит революционную и контрреволюционную энергию молодежи, которые примерялись в прошлом году к тому, чтобы схлестнуться в «финальной битве», в совершенно иную плоскость. Вместо противостояния искусственных «оранжевых» с не менее искусственными «антиоранжевыми» открывается совершенно иной путь. Путь выработки из молодежных энергий, из свежести юного поколения, из духа творчества и стремления к обновлению образа новой России. Молодежи – любой (правой и левой, системной и антисистемной) – предстоит сменить существующее положение вещей. Не просто по поколенческим соображениям, но сменить исторически, философски, политически, идеологически.
Сегодня на повестке не столько молодежная политика, сколько молодежная идеология, молодежная философия, выработка - пусть в спорах, даже столкновениях и полемиках - национального проекта России. И здесь дело не только в образовании. Дело в том, что образование основано на передаче знаний. Но то сегодня могут передать отцы детям? В лучшем случае рудименты нравственности, если они остались, или технические навыки, если они имеются. Успешные процветающие передадут связи, материальные богатства. Но никто не может передать молодежи смысла, цели, идеала, философии, завета личного и общественного пути.
Молодежь должна из пассивно предложенной ей панорамы знаний выстроить новое видение, свой образ будущего. Без проекта, без утопии, без цели, без ориентира не бывает движения. А тот, кто останавливается на путях истории, очень скоро исчезает из нее.
Чтобы не исчезла Россия, нам нужна молодежная революция - в национальном, социальном, культурном, духовном, интеллектуальном ключе. Пути этой революции могут быть самыми неожиданными и непредсказуемыми. Старые политические и идеологические формы, делившие всех на правых и левых, прогрессистов и революционеров, сегодня неприменимы. Куда более для нас подходит головокружительный и неожиданный синтез противоположностей, парадоксальное сочетание верности корням и броска в будущее, консерватизма и революции, родной веры и технологического рывка. И здесь не надо опасаться радикальных тенденций - если человек в юности не является радикалом или как минимум не симпатизирует всему радикальному - это по меньшей мере странно. Но юношеский максимализм должен находить ясные строгие формы. Это должен быть максимализм подвига и чистоты, свершений и возвышенных мыслей, максимализм идеала. Это совершенно новая программа для российской молодежи. Новое поле борьбы, новое пространство для движения.
И вот здесь, в этом процессе, должно постепенно сложиться новое явление. Те молодежные оппозиционеры, которые имеют ценностные ориентиры, энергичные идеалы и искренние помыслы, вполне могут найти общий язык с консерваторами и охранителями, если, конечно, действуют во имя национального идеала и лучшей судьбы для Родины. И, наоборот, те молодежные движения, которые просто выполняют заказ и являются революционерами или охранителями только по разнарядке, равной степени будут только мешаться под ногами.
