В современной России существует две модели политико-экономического контроля над национальным пространством: федеральный - центр и местный - губернаторы, президенты республик, в некоторых случаях - мэры. Функции федерального центра состоят в унификации, легитимации, сосредоточения политического, силового и, что особенно важно, таможенно-тарифного контроля над регионами. Федеральный центр в определенном смысле представляет собой инстанцию «внешнего управления». На этом уровне вырабатываются правила, контекст, которые становятся конкретикой властной игры на региональном уровне.
С большой степенью приближения можно сказать: в российской политике есть два активных субъекта - федеральная власть и региональная. Из их диалектического взаимоотношения складывается ткань реальной российской политики.
Оба субъекта - центр и регионы - осуществляют власть по-разному. Центр задает условия, заведомо выгодные для себя, регионы к ним подстраиваются. При этом у региональной власти есть огромный потенциал контроля: это контроль над конкретной территорией с населяющими ее людьми. Региональная власть при определенных условиях способна достичь огромной степени автономии - в том случае, если структура региона имеет достаточный потенциал для экономического, этнического, культурного и социального сепаратизма. Естественно, в экономически депрессивных регионах с этническим преобладанием титульной нации региональная власть слаба. Но и в этом случае фактор личной харизмы губернатора может играть очень существенную роль. В тех случаях, когда налицо этническая субъектность (Северный Кавказ, Татарстан, Башкирия, Саха, Калмыкия, Тыва, Бурятия и т.д.) или существенный экономический фактор (Москва, Екатеринбургская область, Красноярский край и т.д.) - значение региональной власти резко возрастает.
За последнее десятилетие эта диалектика приобрела вполне зримые черты. Региональная власть при Ельцине консолидировалась в Совете Федерации, обретя в блоке «Отечество-Вся Россия» свое политическое выражение. Ельцинский федеральный централизм, в свою очередь, опирался на олигархов, подчиненные им СМИ, манипуляции с законодательным процессом и тарифами, квотами и пошлинами. На предыдущих выборах политическим оформлением централизма стало «Единство» и сам президент Путин.
Политика Путина как президента РФ является выражением стремления к укреплению и легитимному закреплению позиций федерального центра, фиксации баланса сил с существенным преимуществом этого центра. И реформирование Совета Федерации, и инкрустация «Отечество-Вся Россия» в «Единую Россию», и введение Федеральных округов и, наконец, решительные действия федеральных войск в Чечне - все это суть проявления единой воли - сделать центр главным политическим субъектом.
Путинский баланс сил наносит серьезный удар по легитимности региональной власти. Контроль над территорией, который остается в руках региональных лидеров де-факто, утрачивает реальную политическую легитимность. Подобно преступным группировкам, складывающимся и часто именующимся на основании территориального признака (ореховские, солнцевские, люберецкие, тамбовские и т.д.) - региональные власти (губернаторы, президенты и мэры) продолжают фактически контролировать свои территории. Однако политическое выражение этот контроль получить отныне не может. Параллель с организованной преступностью очень плодотворна: не случайно лидером централистской путинской партии «Единая Россия» является глава МВД - Борис Грызлов. Такое сочетание функций символично: ему вверена задача скрепить юридическое и политическое пространство России, установить жесткую систему правил, которые нельзя перетолковать в пользу «второй власти» - региональной или теневой.
Победа централиста Путина над регионалами сомнения не вызывает - Чечня покорена, Совет Федерации реформирован, Госсовет почти ручной, политические фрондеры (Лужков, Шаймиев, Россель и т.д.) упакованы в централистскую партию и тем самым политически обезврежены, наиболее скандальные олигархи, способные активировать политические протесты регионалов, устранены. Административная реформа Козака призвана довершить дело. Но понимание структуры «двух властей» учит нас: тенденции сепаратизма можно сгладить, смягчить, но искоренить не возможно. И стоит центру проявить слабость, слегка оступиться - регионы вновь поднимут голову, и все начнется по новой. Субъектность тех, кто контролирует конкретное пространство, обусловлена глубинными факторами, не случайно центробежные тенденции - это константы мировой политической истории.
В декабрьских выборах в Думу «вторая власть», регионалы, вполне могут попытаться расшатать сложившуюся систему, испытать баланс на прочность. В данной ситуации ожидать прямых политических демаршей не приходится. Под видом «свободы прессы» подконтрольные вчерашним фрондерам-регионалам СМИ ограничиваются лишь резкими нападками, целящимися в окружение президента - в правительство, олигархов, советников, смакуют ошибки и недочеты. Но в политический фронт это уже явно не успевает сложиться. Более того, регионалы избрали иную тактику: раз их приказным порядком запрессовали в «Единую Россию», они решили изменить саму политическую функцию этой партии. Показательна в этом отношении нынешняя позиция мэра Москвы Лужкова: это, по сути, переформулированная старая политическая программа фронды - жесткая критика правительства, олигархов, ельцинской системы в целом. Продолжателем которой, стоит напомнить, является сам президент-преемник. И снова Шаймиев, Лужков и Россель оказываются в центре политического процесса, но уже в новом формате: отныне региональная власть не противостоит централизму, но выступает от его имени. Не исключено, что в перспективе курс будет взят на прямую подмену политического содержания «Единой России» - через ее нейтрализацию к ее трансформации.
В такой ситуации вторая, региональная, власть, не имеющая своего прямого политического воплощения, вероятно, будет заинтересована в электоральном саботаже «единороссов», что легко осуществить через имитацию реальной предвыборной деятельности и через довольно самостоятельную тактику проведения одномандатников. Понятно, что саботажем «Единой России» со стороны регионалов в первую очередь воспользуются коммунисты. Но и это не страшно, все реальные участники политического процесса прекрасно отдают себе отчет в том, что КПРФ - это объект российской политики, а не субъект, и что никакой реальной силы и угрозы кому бы то ни было она не представляет. А, следовательно, для регионалов игра на понижение акций «единороссов» не опасна.
Все эти обстоятельства ставят президента Путина перед непростой задачей: как в новых условиях и в ходе сложнейшего выборного периода отстоять свою централистскую линию? Похоже, что предшествующая фаза диалектики двух главных политических сил России подходит к завершению. На повестке дня нечто новое. И все игроки будут действовать в этих условиях активно и стремительно.
Александр ДУГИН
