О ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ КАБАРДИНЦЕВ И КАЗАКОВ В ПРИТЕРЕЧЬЕ

Н.Н. Великая
(г. Армавир)

Одними из ранних (конец 15-17 вв.) и основных соседей гребенцов в Притеречье являлись кабардинцы. Еще в 1628 г. минерологи С.Фрич и И.Герольд видели гребенские острожки выше кабаков Ильдара и Келмамета, сыновей Ибака-мурзы, владельца малокабардинского. Постепенное вытеснение кабардинцев из региона, как и переселение казаков на левый берег Терека, привели к тому, что ближайшими соседями гребенцов с 18 века стали ногайцы, чеченцы, армяне, грузины и другие народы. Взаимоотношения казаков с ними изучены достаточно полно, чего нельзя сказать о кабардинцах. В источниках на этот счет содержатся лишь фрагментальные сведения. Исследователи давно выделяют северокавказский пласт в культуре казаков, однако не всегда (из-за сходства многих элементов) можно определить, у какого горского народа казаки заимствовали те или иные образцы материальной и духовой культуры. Однако анализ и обобщение известных данных позволяют считать кабардино-казачьи связи в Притеречье весьма результативными.

В 1633 г. терские и гребенские казаки вместе с кабардинцами участвовали в походе на Казыевы улусы, в 1645 г. помогали защитникам Черкасского городка. После построения Сунженского острога в 1651 г., его заняли гребенские казаки и служилые инородцы князя Муцала Сунчалеевича. Сын последнего Каспулат в 1661 г. получил от Алексея Михайловича жалованную грамоту, по которой он «в Терском городе, над Охочаны и над Черкасы, которые нам, великому государю, служат на Терке, быти князем и их в ратном строеньи и во всех наших делах ведать и судить». В 1677 г. казаки Терека вместе с черкасами-кабардинцами князя Каспулата сражались с турецкими и крымскими войсками под Чигирином. В 1716 г. состоялся Хивинский поход под руководством Довлет-Гирея при крещении князя Александра Бековича-Черкасского с участием гребенских и терских казаков, преимущественно инородцев. В кубанском походе 1736 г. также участвовали гребенцы, терские казаки и их «неразлучные спутники» кабардинцы. До конца 18 в. казаки Терека посылались на службу в Кабарду, оттуда получали необходимые сведения, обменивались подарками с кунаками. (О других примерах кабардино-казачьего боевого содружества см.: Кабардино-русские отношения в 16-18 вв. Т.2.- М., 1957. С.4-50, 85-103, 202-217).

Не случайно то, что в военной области казаки ценили кабардинское оружие, конское снаряжение. По мнению дореволюционных авторов, военное воспитание, игры, скачки, боевую гимнастику, выправку и все приемы наездничества казаки заимствовали именно у кабардинцев (М.А.Караулов).

Вторым важнейшим направлением взаимодействия казаков и кабардинцев следует признать этническую миксацию. В 18 в. часть кабардинцев оказалась вовлечена в процесс христианизации. Он затронул и верхи, и низы кабардинского общества. В начале века принял крещение князь Черкасский. В середине 18 в. кабардинский владелец Алдигирей Гиляксанов оказывал содействие Осетинской духовной комиссии, распространявшей христианство среди горцев. В 1759 г. кабардинский владелец Кургока Кончокин принял крещение (и новое имя – Андрей Иванов) и получил право с крестившимися горцами переселиться в Моздок. С укреплением позиций России на Тереке усилился поток кабардинских ясырей, которые бежали в города и станицы, принимали крещение и назад владельцам не отдавались. Процессы ассимиляции затронули и инородцев-кабардинцев, проходивших службу в Терском войске. Со временем лишь фамилии (Черкасский, Черкесов) напоминали о прежних этнических корнях. Были известны и межэтнические браки. Так, гребенской казак С.Фролов в начале 19 в. был женат на дочери кабардинского князя Таймазовой («добыта похищением»), которая принесла в семью кабардинскую речь. (Отдельные кабардинские слова давно и прочно вошли в лексику казаков – В.П.Пожидаев). Сын Фроловых Иван носил и кабардинское имя Мисост. Внуков Фроловых звали Мамуш и Каурбек. В это время и детям других гребенцов давались кабардинские имена и прозвища, потому что многие казаки имели в Кабарде приятелей и родственников (Г.А.Ткачев).

Тесное взаимодействие охватывало не только военно-политическую, этническую, но и экономическую стороны. Из Кабарды поступал хлеб, изделия ремесленников в обмен на соль и рыбу. В казачьи городки приезжали кабардинские уздени и владельцы. В 1745 г. атаман гребенцов сообщал в Астрахань, что в свою очередь «казаки часто ездят в Кабарду и горские жилища». По словам И.Д.Попко, кабардинские владельцы (и не только они) «близко стояли к судьбам терских казаков до ближайщего к нам времени» и всегда имели на них «могучее влияние».

Это влияние отразилось на хозяйственных занятиях гребенских казаков, которые в земледелии использовали кабардинский плуг, долго выращивали просо, как основную зерновую культуру, разводили скот кабардинской породы. В системе жизнеобеспечения кабардинские элементы просматриваются в употреблении казаками « пасты» (густого пшена, которое ели чаще хлеба), строительстве турлучных жилищ, пошиве одежды по кабардинскому образцу (К.К.Абаза, Е.Максимов и др.).

Заимствование этих и других элементов культуры происходило в ходе достаточно тесных отношений, в том числе и в процессе коренизации зародившиеся на заре пребывания казаков в Притеречье, оказали серьезное влияние на политические процессы, протекавшие в регионе, на формирование кавказских черт в культуре гребенцов и терцев.

Материалы предоставлены И. Кирием
Источник: "Казачество России: история и современность Тезисы Международной научной конференции" г. Геленджик, (8-11 октября 2002 г.)